| |
|
– Робин-то – уточнил Дхуизир, погружая обе руки в хмель – пока ничего, бегает, дерётся, как пара чертей, уже и по эльфийскому уже говорит... только странный. Все "сиром" кличет, да лишний раз не улыбнётся. Не по детски это. Да ничего, приживется как нибудь...
Продолжая болтать, бард разделял на равные кучки солод - зрелые ячменные зёрна - при необходимости - небольшим стакатто на барабанах одновременно проверяя и очищая его на от примесей и грязи.
Затем он измельчил солод до размеров крупы (но ни в коем случае не превращая в муку!), и, оставив ингредиенты, принялся носить воду.
Чем большее оотношение воды к солоду, тем менее плотное получается пиво. Для получения добротного орочьего горлодёра Дхуизир использовал старое, проверенное соотношение - как Груумш на душу положит (или если было ведро с отметками уровня воды под рукой, но 1 к 4. Раз на раз не приходилось).
Залив смесь в несколько емкостей, и хитро покосившись на наблюдающих за священным процессом орков, Дхуизир приступил к разогреванию - без костра!
Для каждого фермента требовалась собственная, уникальная температура - и могущественная магия барда, превращавшая нечто, называвшееся крахмал, в восхитительные сахаристые вещества, была как нельзя кстати в кустарных условиях.
Последовательно - и совершенно неожиданно скрупулёзно для тех, кто до сих пор не знал барда с его ремесленной стороны - он провёл варево через несколько режимов разных температур, то понижая нагрев, то обкладывая баки (то есть обычные водоносные вёдра) горящими ветками из костров, пока наконец не бухнул в них бОльшую часть заготовленного хмеля - это должно было придать напитку приятную горчинку, и капнув один раз затором на лезвие собственного топора, не попробовал его одними губами.
– А ничего! – вынес вердикт бард, на всякий случай ещё раз довёл до кипения, и принялся смывать сусло.
Перелив же варёво из баков в небольшие бочонки, Дхуизир вновь принялся играть на барабанах, и напевать себе под нос что-то невнятное. И это новь было не очередной его причудой - крайне важно было, чтобы сусло перестало быть мутным, а дробина - мелкие, случайно попадающие в пиво оболочки зёрен - были отфильтрованы.
Многие из орочьих пивоваров совершенно не утруждали себя этим - но Дхуизир поил и дварфов, поэтому знал как нужно ценить качество!
Затем, полученное пойло кипятилось магией ещё около часа. В племени давно начали праздновать, а пивовар все колдовал и колдовал, совершенно не обращая внимания ни на течение времени, ни на веселящихся рядом орков. Всего себя он посвятил работе.
И наконец, когда в почти готовое варёно нужно было добавлять весь сберегаемый хмель - настало время для улучшения его вкуса!
– С чем бы этаким зафуфлыжить в этот раз? – задумчиво вслух спросил бард, припоминая все те моменты, когда он жалел о добавлении мотыльковых крыльев.
Ай, да не надо концентрировался на плохом, щас то точно все отлично будет!
Натворив себя на оптимистичный лад, Дхуизир с широкой улыбкой - ровно как у злорадствующего алхимика, научившегося добывать молнии из лимонов и металлических стержней - вывернул наружу карманы.
Итак, что же принесла нам судьба?
Брэг. Отлично, не повредит же бутылочка лучшего алкогольного пойла человеков падким на выпивку оркам? Сюда его.
Зелье лечения. Это был уже ценный ингредиент. Интересно, передастся ли похмелью целебный эффект? Если так, можно было бы поставить дело совсем по крупному, и отнять монополию у злых жрецов племени. Выливать в бочку!
Жуй-траву. А вот тут интересно. Трава совсем немного восстанавливала силы - зато лишала способности чувствовать травмы. Что же получится, если так крепко намешать ее в напиток с другими растениями? Нужно тоже попробовать!
Итак, новые ингредиенты, вместе с последней порцией хмеля, были добавлены для запаха и силы - а что от этого будет, можно было бы убедится на орках, которые пить горлодёр будут.
Остался последний процесс - сбраживание.
А Сбраживание орочьего горлодёра происходит куда быстрее и менее нежно, нежели более изысканные сорта пива, которые могут позволить себе стоять в охлаждённом месте и неделю, приобретая тонкий вкус.
Но горлодёр хватает тебя за глотку сразу, не тратя времени на сантименты, и ждать его нетерпеливые орки совсем не будут, поэтому, жалея, что его производство пока не настолько массовой чтобыьоставить бочонок на потом, бард по быстрому остудил и выставил бочонки.
Пить - подано!
|
Кром не мог упустить миг своего триумфа. Остановив повозку, он влез на крышу и въехал в стойбище, гордо стоя выше всех: одной рукой он опирался на секиру, а другой размахивал, держа в ней отрубленные головы. Всю дорогу от границы поселения до шатра вождя он ревел, стучал себя по груди и потрясал трофеями!
- Р-ра-а-а! Урр-ра-а! Слава Сломанным копьям! Слава вождю! Слава мне! - Крому было хорошо. Лишь перед самым шатром он спрыгнул вниз и поклонился вышедшему воину.
- О, мудрый Градон! Спасибо тебе за совет, он был верен! Прими этот меч как дар самому мудрому воину, часть добычи по праву твоя, - с этими словами он положил к ногам матёрого орка огромный меч, отнятый у паладина. Кром был сильный, но хитрый и знал, что нужно задабривать старших подарками и уважением. Меч был огромный и выглядел как хороший подарок, но слишком большой, чтобы размахивать им самому.
- Те орки, мы видели одного, он был мёртв, - ответил Кром на слова Градона, - похоже, Груумш был не сними.
С кем был Груумш, он скромно умолчал.
С оставленным им золотом Кром поступил просто: взял кучу, разгрёб пополам, а потом - ещё пополам. Считать - это сложно, а так получились четыре одинаковые кучки, по одой каждому. Про вычеты и перечёты он уж и забыл.
- Держите, друзья. У нас хорошо получилось, надо и дальше держаться вместе. Когда придёт пора новых набегов, мы должны собрать отряд обратно. Я позову, если найду новую цель, вы позовёте, если будет дело. Клянусь клыками Батру, мы - боевые братья!
Вдосталь нахваставшись перед толпой, Кром впал в благодушие, и даже на Снуфуса посмотрел умилённо.
- Ах, ты, варжья сыть, мы - орки! Мы пройдём через всё, что захотим! Мы топчем землю, мы ломам деревья, я могу бросить камень твоего веса так, что он расколется на тысячу частей, ударившись о воду. Вот, возьми эти головы, обдери их и приготовь черепа - я буду носить их, как знак победы. Веревкой обвяжи, и принеси мне. И вот оружие и доспех убитого мной воина - забирай и плати.
Близился праздник. Кром не обольщался - золото у него надолго не задержится. Так было всегда - сколько бы ни пришло в руки, всё уйдёт как вода. Воин не держится за барахло, воин пьёт, ест, играет. Скоро все монеты пойдут в лапы гоблинов и торгашей, или ловкие пальцы воров - уж этого-то в племени всегда было в избытке. А значит, если есть деньги - их нужно немедленно потратить, иначе потом их не будет.
- Возьми моё золото, и принеси мне блок, лебедку, крюк-кошку, прочную цепь и столько целебного пойла, сколько сможешь раздобыть. Пригодится.
Оставшееся время Кром бродил по селению, пил и ел. Уважаемым оркам бахвалился о победе, мелочь пугал россказнями о встреченных чудовищах. Поржал над медведем, хватил доброго горлодёра, об остальном не заботился - всегда можно взять то, что нужно.
- Это было в степях херсонщины, - усевшись у костра, вёл он рассказ, - мы уже искупались в крови наших врагов, низких дварфов, когда Джхарук-Потрошитель заметил, что по нашим следам крадётся неведомое чудище. У-у-у! Лапы - как у паука, зубы - хуже ржавой пилы, но кости глодает - что твой варг. Едва мы сбросили трупы в кусты, как глядь - они обглоданы чисто-начисто, и . Вся гноллья рать бы не управилась быстрее и чище, а тут - один монстр. И самое жуткое - мы его так и не поймали. Мы! Лучшие воины племени! Он был невидим, неслышим, и лишь изредка сквозь тьму доносились жуткие завывания этой твари: "голлм, голлм" - верный знак, что кто-то расстался с жизнью...
|